©2023 Московская школа управления СКОЛКОВО. Все права защищены. Интеллектуальная собственность
В СССР было сложно заниматься благотворительностью и филантропией. Но после восстановления частной собственности эти явления получили толчок к развитию. С развитием благотворительной сферы в России растет и интерес к ней, возникает потребность в ее изучении.
Однако пока что сведения о филантропическом секторе все еще фрагментарны, и эксперты Центра управления благосостоянием и филантропии Московской школы управления СКОЛКОВО оценили его размер, изучили мотивацию участников и выделили тренды развития.
Исследование построено на базе анализа публикаций о благотворительности, открытых данных о доступных филантропам средствах, онлайн-опросе 98 владельцев капитала выше $1 млн и топ-менеджеров крупных компаний, телефонном опросе 307 представителей МСБ с правом финансовых решений (проведены осенью 2017 года), интервью с 12 экспертами, работавшими с крупными благотворителями в рамках НКО.
Размер российского филантропического сектора, по разным оценкам, составляет от 340 до 460 млрд рублей [1], и по ряду показателей его можно сравнивать со странами, где традиции благотворительности не прерывались, например с Великобританией — $13 млрд (по среднегодовому текущему курсу 2016 года) против $5,5–6,5 млрд в России (по паритету покупательной способности в 2016 году) и $2,2–2,5 млрд (по среднегодовому текущему курсу 2016 г) [2].
Много это или мало? С одной стороны, относительно ВВП это не такая большая сумма (примерно 0,4-0,5 % ВВП), и этих средств явно недостаточно для решения всех социальных проблем в стране. С другой стороны, эта сумма сравнима с государственными расходами по отдельным направлениям: например, расходы федерального бюджета на здравоохранение в 2017 году составили примерно 400 млрд рублей, расходы на культуру и спорт — совокупно около 200 млрд рублей [3].
Владельцы крупных российских капиталов занимаются благотворительностью почти в полтора раза чаще, чем россияне в среднем по стране (93,9 % против 67 %) [4]. При этом основную часть пожертвований обеспечивает небольшое количество филантропов.
У 45,2 % крупных благотворителей 60 % и более пожертвований носит спланированный характер, а среди представителей МСБ такой уровень системности отмечен у 12,2 % [5].
Независимые НКО не являются основным каналом обслуживания благотворительных пожертвований. Через них проходит только 34,7 % таких средств, направленных держателями крупных капиталов, и 39,2 % средств от представителей МСБ [6]. Остальное направляется или напрямую конкретным людям, или через собственные фонды, организованные для этих нужд.
Эти группы также считают важным помогать малоимущим и религиозным организациям [7].
Почти треть благотворителей либо описывают свой опыт взаимодействия с независимыми НКО как неудовлетворительный, либо не могут уверенно сказать о своей удовлетворенности НКО. Возможно, в этом причина того, что более половины средств, направляемых на благотворительность, проходит минуя их [8].
Среди ключевых факторов, влияющих на выбор проекта для финансирования, 77,2 % российских филантропов отметили доверие к конкретному человеку или организации; 59,5 % назвали важной прозрачность проекта; для 38 % значима долгосрочность проекта; а профессионализм распорядителя — для 24,1 %.
В то же время для обладателей капиталов свыше $30 млн доля тех, кому важнее долгосрочный характер проекта и его системность, составила 66,7 %, а вот остальные три показателя важны для 55,7 % этой группы [9].
Неудивительно, что предприниматели уделяют большое внимание личности руководителя и профессионализму сотрудников организаций, которые они поддерживают. Именно поэтому многие состоятельные владельцы капиталов предпочитают создавать собственные фонды, лично вовлечены в благотворительность и в меньшей степени действуют через независимые НКО [10].