Рубеж XX и XXI веков принес мировой космонавтике фундаментальные изменения: до этого игроками рынка выступали исключительно государственные или наднациональные структуры вроде «Роскосмоса», NASA и EKA, теперь же к ним присоединился целый сонм частных компаний.
Blue Origin Джеффа Безоса (создана в 2000 году), SpaceX Илона Маска (2002), Virgin Galactic (2004) Ричарда Брэнсона, Rocket Lab (2006) Питера Бека и другие новоиспеченные покорители космоса за последующие 10–15 лет существенно изменили ситуацию в сфере.
Частный бизнес в короткие сроки сумел создать собственные ракеты–носители разных классов, космические корабли и спутники, а также внедрить ряд технологий/концептов – в частности, ракеты–носители многоразового использования. Все это привело к существенному снижению стоимости пуска и повышению доступности космических услуг – а также предельному росту конкуренции.
Как обстоят дела с частной космонавтикой в России? Эта тема стала центральной на первой встрече в рамках научно–популярного лектория Школы управления СКОЛКОВО и издания «Техинсайдер». Спикерами выступили:
Владимир Сурдин – астроном, кандидат физ.–мат. наук, доцент физического факультета МГУ, старший научный сотрудник Государственного астрономического института, автор и ведущий YouTube–канала «Неземной подкаст»;
Олег Мансуров – основатель и генеральный директор частной космической компании SR Space (Россия);
Алиса Зарипова – научный популяризатор, планетарный геолог, основатель медиа «New Space», менеджер по развитию и глобальной коммуникации компании «Образование Будущего».
Модерировал дискуссию Александр Баулин – научный журналист, главный редактор медиа «Pro космос».
Разумеется, центральной стала тема коммерциализации космоса. Можно ли на этом заработать? Казалось бы, ответ очевиден, учитывая появление множества частных космических компаний, но то за рубежом, а как дела обстоят в России?
Ответ Олега Мансурова прозвучал однозначно: да, можно. Причем необязательно на самих пусковых услугах и/или производстве/продаже космических аппаратов: в ходе разработки ракеты–носителя необходимо создать множество ее субсистем, которые могут стать отдельными продуктами, от электронасоса до центрального компьютера.
«Бизнес может быть построен не на пусковых услугах, они могут занимать 10% выручки, а все остальное – это продажи различных компонентов. Спутник продать тяжело, намного проще продать БЦВ [блок центрального вычислителя] или бортовой компьютер, который может использоваться как микроконтроллер, например, для беспилотников. Мы делали для одного, а можно применить в самых разных направлениях»
На компонентах, пояснил гендиректор SR Space, бизнес подчас строится проще, чем на конечной, уникальной дорогой услуге или продукте.
А чем более диверсифицированный портфель у космической компании, тем легче купировать риски: так, SR Space помимо создания собственных ракет–носителей и спутников разрабатывает программное обеспечение для аэрокосмической отрасли, занимается объективным мониторингом парниковых газов на основе данных с внешних спутников ДЗЗ и предоставляет другие IT–услуги, плюс работает по тематике БПЛА.
Тем не менее ни одной российской частной ракеты в космос запустить пока не удалось – в отличие от американских, китайских, новозеландских и других стартапов.
Первой могла стать как раз ракета SR Space: в июне прошлого года в рамках ПМЭФ–2023 компания заключила c IT–холдингом Т1 соглашение о разработке суборбитальной ракеты–носителя и ее запуске за линию Кармана (100 км над уровнем моря, условная граница космоса).
Срок ставился близкий – конец 2023 года, но затем все пошло не по плану. Как пояснил Олег Мансуров в ходе дискуссии, спустя два месяца после подписания соглашения в T1 сменилось руководство, и совместный проект с SR Space, как и ряд других, оказался заморожен. По его словам, предполагалось провести пуск на покупной двигательной установке, но «остальные части ракеты должны были быть спроектированы и произведены SR Space». После смены руководства в Т1 финансирование проекта прекратилось, и SR Space вынуждена была вернуться в качестве основного к проекту создания собственного метанового двигателя для геофизической (суборбитальной) ракеты–носителя Nebo.
«Что уже сделано? Мы весной прожгли камеру сгорания, сейчас готовимся к новому прожигу – ориентировочно, это июнь сего года. Кроме этого, мы сделали свою форсуночную головку, то есть блок, и испытали. Сейчас испытываем электронасос. По ракете–носителю полностью закончено РКД [разработка конструкторской документации], мы перешли к производству отдельных элементов: обтекателя, переходного отсека и других»
Новая дата пуска (повторим, это должен быть первый в отечественной частной космонавтике пуск за линию Кармана) пока не называется. По словам Олега Мансурова, играет роль несколько факторов, главный из которых – финансовый:
«У нас пока нет якорного заказчика или инвестора по ракетной тематике. Мы сейчас зарабатываем с данных, антидроновых систем и других направлений и затем реинвестируем эти деньги в ракетную тематику. Ускорение может наступить в двух случаях: или мы найдем инвестора, но, для понимания, в прошлом году мы привлекли ноль инвестиций, у нас и не было такой цели, пошли контракты. Или будет заказ на пуски, но на такую раннюю стадию это сомнительно».
Компания, признал гендиректор, «оказалась не в очень удобной ситуации, когда мы пообещали, но не сделали». Какими бы причины ни были, «осадок остался», констатировал гендиректор SR Space.
Это может быть стечение обстоятельств, но почему в целом российские частные компании, при всех исторических заслугах России/СССР в области космоса и колоссального задела, отстали от зарубежных коллег/конкурентов?
Как пояснил гендиректор SR Space, космические проекты априори длительные, зачастую на десятилетия, и капиталоемкие, и для их реализации «необходимы хорошие институциональные условия»: от законодательства, федеральных законов и отраслевых норм до инструментов поддержки и финансовой инфраструктуры, фандрайзинга, выпуска облигаций и IPO.
«В целом этот весь механизм в нашей стране выстраивается. И здесь не столько нужно замыкаться на космической отрасли, сколько на создании инновационного лифта вообще. От идеи до крупных федеральных проектов должны быть разные инструменты поддержки и финансирования, неважно, рыночные они или субсидируемые».
По словам Олега Мансурова, ситуация меняется, но на сегодня частный космический бизнес сталкивается с проблемами при поиске инвесторов: они в среднем совершенно не склонны к риску и «играют в короткую», «зайти, заработать и выйти»: «Людей, готовых в это идти, у нас в стране мало. Психология так сложилась, или сложились исторические обстоятельства»
А коль скоро речь о космосе, это не просто венчурные инвестиции, а высокорискованные венчурные инвестиции. Так что найти желающих вложиться в космические стартапы в России непросто, признал гендиректор SR Space – в отличие от Штатов, где бизнес «очень любит вкладываться в эту сферу» и именно частная космонавтика играет ведущую роль в развитии сектора.
С другой стороны, в силу исторических условий у России есть прекрасный задел и по научно–технической, и по материальной, и по кадровой частям: есть и русская/советская научная школа, и множество испытательных полигонов по всей стране, и особое место космоса в культурном коде.
И та особая смекалка, которую Владимир Сурдин афористично охарактеризовал так: «от бедности придумать что–то гениальное». Тем более, как признали все участники дискуссии, недостатка желающих работать в космической сфере в России нет: молодежь охотно идет в космическую отрасль. Скорее, тут возникает другая проблема: талантливых ученых «в белых халатах» хватает, но есть дефицит хороших инженеров, по словам Владимира Сурдина, «тех, кто это все будет строить».
Возможна ли коммерческая связка частного космического бизнеса с научными организациями? Как пояснил Александр Баулин, у американо–новозеландской Rocket Lab есть план вместе с университетами запустить на своей ракете научную миссию к Венере:
«С одной стороны, они покажут возможности своей ракеты, с другой, небольшой космический аппарат сможет проверить атмосферу планеты на предмет признаков жизни. Это скорее исключение? Насколько реально участие частного капитала в научных миссиях?»
Ответ спикеров был однозначным: это возможно, если есть видение того, как далее проект будет коммерциализироваться. Или же маркетинговый аспект: пуск с научной полезной нагрузкой может продемонстрировать технологии, конфигурацию разгонного блока, ракету–носитель, спутники, спрос на которые, вполне возможно, вырастет в случае удачи миссии и покроет издержки.
Однако в подавляющем большинстве случаев фундаментальные научные проекты не предполагают прямой коммерциализации, по крайней мере в обозримой перспективе, – и потому финансируются на государственном уровне. «Я астроном, поэтому у меня самые приземлённые желания», – сыронизировал по этому поводу Владимир Сурдин, пояснив, что одно из ключевых направлений фундаментальной научной работы в космосе – это поиск жизни вне Земли и возможных мест для колонизации человеком.
Если первое фундаментальное направление, безусловно, финансируется из государственных средств, то по второму треку частная инициатива вполне возможна – и уже проявляется. Можно вспомнить хотя бы проекты Илона Маска с колонизацией Марса, хотя они как минимум отчасти лежат в PR–плоскости.
Есть, впрочем, и примеры участия частного бизнеса в фундаментальных разработках. Владимир Сурдин рассказал о китайском стартапе с «красивой идеей»: компания предлагает послать на орбиту Луны группировку спутников–радиотелескопов. Аппараты бы по очереди снимали Вселенную во время пролета над обратной стороной Луны, не «зашумленной земным радиомусором».
В том же, что у российской космонавтики есть все шансы «стать снова великой», сомнений ни у кого из участников дискуссии не возникло. И тут показательна история с Индией и Китаем – обе эти страны входят в топ самых бурно развивающихся космических держав.
Как рассказали участники обсуждения, в силу исторических связей китайские и индийские инженеры обучались в советских/российских технических университетах – и сейчас в их стартапах нередки команды, отлично говорящие по-русски.
«Они у нас отучились и довели до уровня, которого, к сожалению, пока нет у нас. Что это значит? Мы многое дали миру, но нам нужно не обладать снобизмом, а уметь брать все лучшее у мира. Автаркия, особенно в космической сфере, почти невозможна, нужно смотреть, что делают другие и перенимать лучшие практики», – эти слова Олега Мансурова прозвучали как резюме всей дискуссии.
Полная запись дискуссии в Лектории СКОЛКОВО
Также читайте:
