Растут взаимные инвестиции, развиваются совместные инфраструктурные проекты и контакты в сфере высоких технологий, межгосударственные расчеты постепенно переводятся из американского доллара в рубли и юани. И хотя соответствующее межправительственное соглашение в декабре 2018 года подписано по разным причинам не было, прорывной валютный процесс уже не остановить.
В том числе и потому, что к расчетам в нацвалютах наши страны подталкивает санкционная и протекционистская политика США. Перспективы российско-китайских экономических отношений, новые большие возможности, которые открываются в России благодаря технологическому рывку в Поднебесной, в эксклюзивном интервью «Финансовой газете» проанализировал Олег Ремыга, руководитель направления «Китай» Московской школы управления СКОЛКОВО.
Прорывные расчеты
– Глава ЦБ РФ Эльвира Набиуллина заявила, что переход на международные расчеты в национальных валютах должен быть выгоден участникам внешнеэкономической деятельности и никакими административными методами уходить от доллара невозможно. Как вы оцениваете ситуацию с расчетами в рублях и юанях в торговых и инвестиционных связях России и Китая? Что нужно сделать в самое ближайшее время, чтобы применение этих валют увеличилось?
– Позволим лишь отчасти согласиться с Главой ЦБ – действительно, в расчетах в национальных валютах должна быть рыночная потребность участников внешнеэкономической деятельности, но при этом должна быть создана соответствующая инфраструктура и операционный механизм. Говоря проще, экспортер или импортер должен понимать, что расчеты в национальных валютах выгодны и удобны и не несут для него дополнительных расходов и рисков.
Если посмотреть на динамику расчетов в национальных валютах между РФ и КНР, то наблюдается ее семикратный рост с 2% в 2015 году до 15% в 2018-м. Учитывая усиление давления со стороны США, как на Россию через санкции, так и на Китай (аресты топ-менеджеров и тарифная война), то стоит ожидать увеличение доли расчетов в национальных валютах. Здесь как раз рынок голосует за такую модель – 15% участников фактически признали, что риски и затраты при работе через доллар выше, чем при организации расчетов в национальных валютах.
Уже существует инфраструктура для расчетов в национальных валютах: пара юань-рубль торгуется на Московской бирже, российские банки постепенно внедряют «китайский» SWIFT – платежную систему CIPS (China International Payments System), для физических лиц доступны китайские платежные системы Unionpay, Alipay и др.
Буквально на днях появилась новость об отказе Китая подписать соглашение о расчетах в национальных валютах до конца года. Новость неприятная – особенно в свете докладов о беспрецедентном росте торгового оборота между нашими странами и возрастающей роли китайской повестки как в политической, так и в деловой сферах. Здесь детально стоит посмотреть на позицию КНР. Во-первых, это политические риски Пекина – подписание подобного соглашения может вызвать волну запросов на заключение аналогичных договоренностей от дружественных Китаю стран.
Во-вторых, это негативно скажется на процессе урегулирования торговой войны с США – Китаю необходимо выдержать свою позицию и не подставлять под удар и без того хрупкую положительную динамику, наметившуюся с американскими партнерами. Все же стоит признать, что для Китая США – до сих пор основной (в количественном отношении) торгово-экономический партнер. В-третьих, это может усугубить проблему вывода капитала из Китая – валютный контроль в России существенно ниже, чем в Китае, поэтому данное соглашение может открыть беспрепятственный выход в офшоры для китайского бизнеса.
Иными словами, Китай в рамках текущей постановки вопроса должен пожертвовать внутренними интересами ради расширения сотрудничества с РФ, на что Пекин пойти в данный момент не может. Но мы считаем, это временная трудность: переговоры по этому вопросу не прекращаются, работа ведется и на уровне Центробанков, и на уровнях профильных ведомств. Более того, расчеты в нацвалютах как были, так и остаются, и их объемы будут только расти. Как мы говорили выше, для бизнеса – это банально выгодно. Подписание документа остается лишь вопросом времени и подбора устраивающих обе стороны формулировок.
Хотел бы отметить интересную тенденцию, которую мы наблюдаем в экспертной среде, о недооценке величины китайских инвестиций в РФ. Так, Московская школа управления СКОЛКОВО провела анализ китайских инвестиций в РФ в период с 2011 по 2017 годы. Согласно официальной статистике ЦБ РФ за указанный период, объем прямых китайских инвестиций в России составил $16,3 млрд. В реальности за этот период было профинансировано китайскими инвесторами более 57 проектов на общую сумму в $35,9 млрд. Откуда взялся такой разрыв? Китайские инвесторы с легкостью используют оффшорные зоны и другие юрисдикции, в том числе для обхода пресловутых санкций. «Кипрские» инвестиции нередко являются китайскими деньгами.
– Возможен ли перевод хотя бы небольшой части взаимных платежей между Россией и Китаем в криптовалюту?
– Есть множество спекуляций на эту тему. Могу ответить одно: пока криптовалюты не получат официального юридического статуса в России и КНР, говорить серьезно о расчетах в криптовалютах не приходится. Так, например, в КНР торговля криптовалютами официально запрещена, при этом майнинг вполне находится в рамках закона. В России криптовалюта не имеет юридического определения, хотя законопроект в этой области разрабатывается Государственной Думой. А значит, при использовании криптовалюты в расчетах или при биржевых операциях вы действуйте на свой страх и риск. Ни в российском, ни в китайском суде вы не сможете доказать свое владение этим активом.
Новый шелковый путь
– Одно из важнейших направлений в русско-китайских отношениях – инфраструктурные проекты, прежде всего, Новый шелковый путь. Насколько быстро продвигается реализация этого проекта? Что мешает? Не является ли этот проект невыгодным для России, так как большая часть инфраструктуры будет направлена через Казахстан, Каспийское море и далее в Европу.
– Будучи участником многих экспертных дискуссий, я зачастую вижу в презентациях карты инициативы Пояса и Пути, взятые из материалов информационного агентства Bloomberg или газеты Wall Street Journal. Не будучи сторонником теорий заговора, хотел бы подчеркнуть, что благодаря развитым российско-китайским отношениям (в том числе и на экспертном уровне) стоит все же обратиться к первоисточникам. Если проанализировать уже китайские карты, то мы увидим, что инициатива Пояса и Пути предполагает развитие 6 экономических коридоров, 2 из которых – Новый евразийский континентальный экономический коридор и коридор Китай-Монголия-Россия – напрямую связаны с нашей страной.
Сама инициатива реализуется достаточно успешно – в конце концов она имеет стратегическое значение для Китая как в политическом, так и в экономическом смысле. Во-первых, она фактически является программной для текущего руководителя КНР Си Цзиньпина – на 19 съезде КПК инициатива была вписана в Устав Коммунистической партии Китая. Во-вторых, китайской экономике нужен новый толчок для развития, а именно – новые рынки сбыта, доступ к дешевой рабочей силе, природным ресурсам и экспорт/импорт технологий. Все это призвано обеспечить инициативу Пояса и Пути.
Характеризуя инициативу Пояса и Пути, приведу лишь несколько цифр. Торговый оборот Китая со странами Пояса и Пути в 2017 года составил $1,2 трлн, сделки M&A в 2017 году в тех же странах увеличились на 15%, превысив $40 млрд. С 2011 года китайско-европейские грузовые поезда затрагивают 28 городов в 11 странах Европы. В настоящее время осуществляется более 4000 рейсов в год, и к 2020 году ожидается рост – до 5000 рейсов.
Из основных проблем Пояса и Пути отметил бы тот факт, что 14% (из 1674) финансируемых проектов испытывают сложности, связанные в основном с плохим менеджментом и некачественной подготовкой проектов. Это сравнительно небольшое значение даже по меркам таких опытных традиционных институтов развития, как World Bank.
Совместное развитие инфраструктуры на территории РФ опишу через яркий пример: железнодорожный мост Нижнеленинское (Еврейская АО) –Тунцзян (Китай) через реку Амур. Китайская сторона достроила свою часть моста еще в 2015 году, а российская на тот момент даже не выбрала подрядчика. Проект в спешке начали достраивать, и лишь несколько месяцев назад началась сдача объекта. К сожалению, подобная ситуация характерна для многих российско-китайских проектов. Но развитие инфраструктуры – это не только транспорт, но и трубопроводы, электрические сети, развитие портовой инфраструктуры. Здесь есть хорошие примеры российско-китайского сотрудничества МГП «Сила Сибири-1», Ямал СПГ, проект АО «Рускитинвест» по созданию лесопромышленного кластера в Томской области и др.
– Как вы оцениваете перспективы энергетического сотрудничества России с Китаем? Возможно ли после подключения «Силы Сибири» постройка новых газопроводов в Поднебесную, а также масштабные поставки СПГ?
– Посмотрим на статистику. Потребность Китая в СПГ составляет порядка 40 млн т в год. К 2040 году спрос на природный газ в Китае достигнет 600 млрд куб. м. Треть из этого объема будет поставляться из-за рубежа в виде СПГ.
Россия на сегодняшний день обладает мощностью по производству СПГ в 9,6 млн т. В рамках текущего проекта «Силы Сибири» Россия поставит 38 млрд куб. м газа в течение 30 лет. Иначе говоря, спрос Китая здесь во много раз превышает предложение со стороны России, поэтому стоит ожидать расширения сотрудничества РФ и КНР в энергетической сфере.
Дополнительно этому будут способствовать еще два фактора. Первый – переход китайской экономики на более чистое топливо – нефть и газ. Сейчас Китай до сих пор «угольная» страна: 60% производства энергии в КНР приходится на уголь. Отсюда известные уже во всем мире проблемы с экологией в КНР. Второй – политический фактор. Дело в том, что до недавнего времени большая часть закупки нефти в КНР – до 70% – приходилось на Персидский залив.
Следовательно, энергоресурсы поступали по морю, проходя через узкий Малаккский пролив, который разделяет Тихий и Индийский океаны. Учитывая споры КНР с Японией и США как по морским границам, так и в целом по вопросам безопасности в регионе АТР, перспектива блокировки пролива и фактически приостановки поставок энергоресурсов вынуждает Китай диверсифицировать источники поставок. Россия (и не забудем страны Центральной Азии) здесь – надежный и логичный партнер.
Технологический рывок
– Китай в 21 веке стал не только экономическим лидером, но завоевывает все новые позиции в сфере высоких технологий. Благодаря этому КНР и удался технологический рывок. Может ли Россия перенять китайский опыт?
– Если не рассматривать военную промышленность, космос и атомную энергетику, то Китай уже давно перегнал Россию в области развития новых технологий. Китай занимает 1-е место в мире по объему венчурного капитала в области финтеха, 2-е – по инвестициям в дополненную реальность, робототехнику, автономные машины и 3-е – в искусственный интеллект. Количество пользователей интернета в КНР превысило аналогичный показатель в США в 3 раза, а капитализация крупнейших китайских технологических компаний, известных под акронимом BAT (Baidu, Alibaba, Tencent) – $1 трлн. Китайцы через мессенджер WeChat покупают дома, не говоря уже о заказе такси, еды и расчетах в магазинах. Обладая довольно низкой начальной технологической базой, за 40 лет «реформ и открытости» страна сразу перескочила в новый технологический уклад.
Думаю, нам стоит поучиться у Китая государственному управлению технологическими изменениями. Приведу один пример. Государственный фонд «Факел» еще в 1980-е годы поддержал два студенческих стартапа, которые через 20 лет стали называться Lenovo и Huawei – частные компании, между прочим.
Второе – формирование инновационных экосистем. Это касается как создания технопарков, бизнес-инкубаторов и акселераторов, так и эффективных кластеров инновационного развития. Например, в КНР создана интересная система, при которой пекинский инновационный кластер с технопарками Zhongguancun и Tuspark является центром разработки программного обеспечения (software), а вокруг города Шэньчжэнь создан кластер по физическому производству прототипов (hardware).
В результате создается сложная, но эффективная система, при которой технологический проект проходит все необходимые стадии, получая поддержку на каждом этапе своего развития как со стороны государственных структур, так и со стороны частных компаний и финансовых фондов. Кстати, в Московской школе управления СКОЛКОВО, в рамках наших учебных модулей мы даем глубокое понимание подобных систем инновационного развития КНР.
Третье, чему можно поучиться и что особенно важно для нас как для бизнес-школы – это дух предпринимательства, предпринимательский климат. Инновации и технологии создаются не только, и не столько, в крупных государственных компаниях, а являются интеллектуальным продуктом малых и средних компаний, которые посмотрели на привычный процесс или продукт иначе, нашли что-то новое, рискнули своим капиталом, временем, чтобы развить эту идею, концепцию. Важно, что это должна быть частная инициатива. Достаточно посмотреть на структуру ВВП России и Китая. В КНР 60% ВВП создается МСП, в России только 25%. Без частного предпринимательства и инициативы говорить об инновациях бессмысленно.
Огромное значение имеет и развитие НИОКР. На создание R&D-центров Китай ежегодно тратит порядка $400 млрд: в одной только компании Huawei из 180 тыс. сотрудников 80 тыс. занимаются научно-исследовательской деятельностью. На данном этапе Россия существенно отстает от этого показателя – в 2016 году на деятельность НИОКР было потрачено чуть менее $40 млрд. По количеству исследователей на 10 тыс. человек Россия занимает 34-е место в мире, а по показателю внутренних затрат на научно-исследовательскую деятельность в расчете на одного работника, примерно $93 тыс., – 47-е. По этому показателю, кстати, нас обгоняет даже Бразилия.
В Китае же данный показатель втрое выше российского! Средние затраты составляют $266 тыс. на человека, и это 8-е место в мире. Думаю, цифры тут говорят сами за себя.
– Какие высокотехнологичные проекты реализуются Россией и Китаем совместно? Какова роль институтов развития в этом процессе?
– Отмечу, что деятельность, которую ведет, например, Инновационный центр СКОЛКОВО, крайне важна для системного развития технологий и инноваций в РФ. Беда в том, что подобных центров в России всего несколько, при том что в КНР их более 100 по всей стране. Нужно больше создавать подобных площадок, причем не только в европейской части страны.
На уровне государственных компаний сотрудничество в технологических сферах идет в области военных проектов, атомной энергетики, космоса. В области авиации РФ и Китай создают совместный вертолет и широкофюзеляжный дальнемагистральный самолет.
Из ярких технологических проектов я бы отметил сделку с Yota Phone, СП Mail.ru и Alibaba, сотрудничество с Huawei в области «умного города». Хороший пример российского МСП на территории КНР – Babystep.tv.
Еще один пример – недавно открытый в Шэньчжэне первый российский старт-ап акселератор Teal Dance. Да, это нельзя назвать российско-китайским высокотехнологичным проектом, но, как нам кажется, эта инициатива может стать прекрасной площадкой для развития российских инновационных стартапов.
Представьте, в Европейской части России затраты времени на создание прототипа невероятно велики – почти все комплектующие все равно приходят к нам из Китая. Собрали прототип, поняли, что его можно улучшить, и все – ждите доставки очередной детали еще две недели. Здесь, в Teal Dance, итерация сокращается до 30 минут – спустился на два этажа ниже (акселератор находится на последнем этаже рынка электроники), нашел необходимую деталь, собрал прототип, протестировал, спустился и через представителей поставщиков заказал комплектующие для создания первой партии.
Что касается роли Московской школы управления СКОЛКОВО: мы стараемся менять представление о Китае как о стране с дешевой рабочей силой и некачественной продукцией. И этот процесс, честно сказать, не из самых простых – стереотип страны-фабрики ширпотреба очень плотно сидит в наших головах. А между тем в том же самом Шэньчжэне уже 80% такси – электрокары китайского производства, через несколько лет на них должна пересесть вся страна.
Мы стараемся проводить планомерную работу по информированию наших компаний о том, как развивается китайский рынок, в частности, рынок высоких технологий, и о перспективах сотрудничества с китайскими компаниями.
Так, в ноябре этого года к нам в Школу приезжал топ-менеджер компании Tencent (топ-5 крупнейших технологических компаний мира) с презентацией направлений потенциального сотрудничества с российским рынком.
Кроме того, я уже упоминал это, у нас есть специальные программы, которые помогают разобраться в инновационной экосистеме Китая. Визиты в компании, технопарки, лекции непосредственных участников процесса (как представителей IT-компаний, так и чиновников, ответственных за инновации) – все это может помочь не только нашим предпринимателям, которые хотят вывести свой продукт на другой уровень, но и официальным лицам, которые хотят использовать зарубежный опыт для создания благоприятной среды для развития инноваций внутри России.
