Елена Витчак: Всем здравствуйте! Это бизнес-школа СКОЛКОВО, серия подкастов «Интересные люди с интересным контентом», и я Елена Витчак, профессор практики, директор программ. У нас совершенно потрясающая, уникальная гостья, Евгения Овасапян. Женя, здравствуйте!
Евгения Овасапян: Привет!
Елена Витчак: Что я знаю про Женю? То, что она долго было директором корпоративных программ СКОЛКОВО, занималась фандрайзингом и продажами, а сейчас руководитель центра гуманитарных наук для бизнеса. Женя, почему так? Как ты дошла до этой жизни?
Евгения Овасапян: Здравствуйте, дорогие. Я работаю в бизнес-образовании с 1996 года. Так получилось, что в 1996 году я пришла в компанию CBSD. Это было подразделение американской компании, и, если вы помните, в 95–96 годы вообще речи о бизнес-образовании в стране не было — никто вообще не понимал, что это такое. Но в этот момент пришло какое-то количество иностранных компаний, которым нужны были сотрудники, хоть что-то понимающие в том, что такое клиенты, что такое ориентация на клиента, продажи, что такое управление проектами, и мы занялись этим. И я бы хотела начать с того, что первый мой визит был в Нижний Новгород на завод Coca Cola. Это был первый клиент, который купил большую образовательную программу за $250 000 — тогда совершенно мифические деньги. И когда я приехала, то увидела туалет с дыркой в полу, столовые, где пахло ужасно и были какие-то ужасные сосиски. И я спросила директора этого завода: «Зачем ты тратишь $250 000 на обучение? Лучше поставь туалет и убери это ужасную еду, и все будет лучше». На что он мне сказал: «Жень, если я не поменяю мозги людям, то, какие б туалеты я не поставил, я не добьюсь тех целей, которые передо мной стоят». Для меня это было очень важно и в тот момент очень отрезвляющим.
Потом в 2006 году я пришла в СКОЛКОВО. Я была третьим сотрудником. 2006 год, Рубен Варданян едет в IMD — в лучшую тогда бизнес-школу мира, и сейчас очень хорошую бизнес-школу — и берет меня собой. И я вижу совершенно другую модель, то есть в CBSD мы занимались очень конкретными прикладными навыками: клиентоориентированность, управление проектами, навыки переговоров — то есть чем-то конкретно-прикладным, и работали там тренеры. Здесь я вижу бизнес-школу, где профессор сочетается в себе три вещи: с одной стороны, он занимается исследованием очень глубоко в своей теме и пишет книги, которые являются результатами этого исследования, с другой стороны, он стоит в классе, а с третьей — он консультирует конкретные компания. Его KPI тройной: он должен классно написать, он должен классно выступать, и он должен работать с реальным бизнесом. И только такой человек может работать в топовой бизнес-школе страны. И по дороге обратно Рубен задает очень важный для меня вопрос: «Жень, ну ты правда хочешь опять заниматься тренингами, или займемся чем-то более серьезным?». И мы взялись за СКОЛКОВО и нащупали года за два крутую модель, с которой много лет работали. Она состояла из следующего: мы людям давали классную теорию через вот этих профессоров, которые правда этим занимались, давали им практику, в которой что-то уже в применили в реальном бизнесе, и третий пункт — мы давали модераторов, которые говорили: «Ребят, отлично! Послушали теорию крутую, вы познакомились с практикой, и чего теперь вы можете сделать, что конкретно ваша компания может изменить?». Это был блок проектной работы, которую Андрей Евгеньевич Волков радостно для нас проводил. Все это было тоже очень здорово, и лет 10 мы этим занимались, развивались, как в какой-то момент это случилось.
Поэтому я тебе говорю, что к гуманитарке прийти не так быстро, не так легко. В какой-то момент я стала понимать, что к нам приходят в СКОЛКОВО люди с таким вопросом: «Что я должен сделать прямо сейчас, чтобы сделать следующий шаг в карьере? Дайте нам рецепты. Хочу быть более крутым, хочу общаться». И я поняла, что вопрос не «Что нужно делать?», а «Кем нужно быть?». К тому моменту я много уже общалась и с Рубеном, и с другими партнерами-учредителями и видела, чем живут эти люди. Что это люди, прежде всего, очень высоко образованные, которым очень много всего интересно, которые очень любопытные, которые почему-то выписывают все анонсы всех книг, которые стали бестселлерами в таком-то издательстве, почему-то получают анонсы о том, какие здания выиграли архитектурный ведущий конкурс мировой. Почему-то у них действительно очень широкий кругозор, им все очень интересно, очень интересен тот мир, в которым они живут. Именно поэтому они могут очень быстро ловить тенденции этого мира, быстро принимать решения, и им друг с другом дико интересно. Поэтому это, прежде всего, про среду, про интересы.
Вот я стала думать о том, что могло бы тому человеку, который приходит в СКОЛКОВО, помочь стать кем-то другим. Не делать что-то по-другому, а быть другим, и это, конечно, система утверждений, которые в нашей голове есть, и та линза, через которую мы смотрим на мир. А это общий уровень культуры. Вот поэтому я пошла очень простым путем. Я в Фейсбуке читала много интересных людей — например, я очень любила Галину Юзефович с ее историями про книжки, я очень любила Антона Долина с обзорами про кино. Я написала Галине и Антону просто на Фейсбуке: «Дорогие, вот я работаю в бизнес-школе СКОЛКОВО. Очень хочу вас пригласить сделать открытую лекцию». Из этого получился лекторий, и я выяснила, что это нужно не только мне, много людей заходит. И мы сделали книжный клуб и киноклуб. Потом я написала выдающемуся историку, архитектору — тем, кто мне самой казался очень интересным человеком, и оказалось, что за каждым из этих людей стоит отдельный мир, если ты в этот мир погружаешься — это, конечно, тебя меняет и дает очень большую фору перед всеми остальными. Извините, что так долго подходила к гуманитарке, это целая история.
Елена Витчак: Очень важный момент. Я бы хотела все-таки еще запаковать какие-то важные вещи, что без гуманитарного культурного слоя никуда. На каком бы уровне бизнеса ты ни находился, не страшно, что ты показываешь свою уязвимость, когда тебя там недообразовали. Так ты закрываешь проблему детства/юности. Это прям must-шаг для того, чтобы…? Вот сформулируй своими словами, то есть мне это нужно в любом состоянии для того, чтобы что?
Евгения Овасапян: Ты всегда после определенного уровня работаешь с собой. Да и дальше вопрос: а что это «собой» есть? Чем это наполнено? Потому что если ты всю жизнь занимались образованием или HR, скилы у тебя автоматически [есть]. Таких людей к 40 годам, которые владеют просто техническими скилами, например, в области продаж много. То, что я много лет продаю, а ты много лет занимаешься HR, — таких людей очень много, и отличия наши совершенно в другом. В чем? В том, какой месседж мы несем, о чем мы правда думаем, на каком уровне мы размышляем. А все это базовый уровень культуры.
Елена Витчак: Тогда мостик. Ты для меня как персонаж, который проходит определенный, очень интересный путь героя. Вот в этом пути героя тема, что ты один, с тобой появляются рядом новые люди, у тебя отваливается кто-то. Круг людей, которые с тобой рядом в этом пути, об кого «тереться», в том числе в СКОЛКОВО. С кем думать, с кем разговаривать, на кого смотреть? Есть у тебя какие-то свои внутренние установки?
Евгения Овасапян: Да, спасибо. Интересный вопрос. Я училась в СКОЛКОВО ЕМВА, это было много лет назад. Мне кажется, больше 6 лет назад. Я поняла, что большое количество людей пришли с большим количеством серьезных вопросов. То есть они до какого-то дошли тупика. Они уже заработали первые деньги, они уже построили сколько-то успешных бизнесов, многие из них построили несколько успешных или менее успешных семей. И дальше очевидно, что их круг общения не очень устраивал, они стали задавать вопрос «А что дальше?». Вот «что дальше» было непонятно. Дальше было любопытно, что они пришли в СКОЛКОВО, и самое простое было увидеть, что он не один такой, что еще справа и слева точно такие же ребята — они тоже крутые, у них тоже эти вопросы. Ну здорово, теперь мы начнем нашу юность проживать заново, и пошли гулять, веселиться, выпиваться и так далее. Это, мне кажется, простой путь, но тупиковый.
Мне очень в коучинге нравится эта история, что есть какой-то сбой в системе ценностей, системе координат. Тебе очень нужно подумать о том, кто тебя поддерживает и кто тебе показывает следующий шаг. Вот мне кажется, дико важно всегда иметь этих людей, которые тебе показывают следующую дорогу. У меня был момент в СКОЛКОВО переломный, в который я ушла к Рубену, ушла на год работать в его офисе. Это было в том числе потому, что я потеряла вот этот ориентир от этого человека, который следующий шаг мне мог показать. Поэтому я пошла к человеку, который гарантировано этот шаг всегда видит, — к Рубену. Наполнилась этим, а потом вернулась уже с новыми интересными идеями. То есть если ты чувствуешь в карьере зло, скорее всего, у тебя либо поддержка хромает, либо у тебя нет того, кто тебе показывает этот вектор следующий.
Елена Витчак: Если мы говорим про коучинг, в том числе сколковский, скажи мне, пожалуйста, вот как продавать эту услугу как услугу? Очень многие выходят с дипломом коуча, и на, самом деле, они совершенно не понимают его. Рынок этот зашаманеный, достаточно негативно окрашен, потому что найти хорошего коуча это проблема. Коуч-психолог не спасает ситуацию, если ты в бизнесе, потому что у него не хватает бизнес-понимания. Да, он может вернуть тебя в твое нормальное состояние личностное, но он точно не добавит ничего. Коуч-ментор — там в замесе много, но это тоже надо найти своего. Вот ты стала сама коучем, и ты точно пользуешься услугами коуча. Как ты его находишь? На что ты смотришь при выборе?
Евгения Овасапян: У всех в работе сейчас я вижу очень высокий темп, который — не секрет — нам тяжело поддерживать. Очень большая конкуренция людей, в России денег становится меньше, соответственно, конкуренция за ресурсы большая. Вот и в этой ситуации тебе просто нужна человеческая поддержка. Нужен кто-то, кто тебя поддерживает. Это с одной стороны. И кто-то, с кем ты можешь остановиться и отрефлексировать. Мы очень много всего делаем, но вот этих точек остановки становится все меньше и меньше. И для меня очень простая история, с кем я готова остановиться. Сам человек, который должен быть передо мной, должен быть сам не в истерике — он должен быть сам в нормальном, взвешенном состоянии.
Елена Витчак: То есть важно состояние человека, с которым ты хочешь говорить, важно его понимать?
Евгения Овасапян: Безусловно. Он должен быть в балансе — это первый момент, а второй — он должен давать поддержку. Если я выхожу от коуча в большем раздрае или каких-то еще больших вопросах, то мне точно это не подойдет. Мне нужен человек, который меня поддерживает. Я знаю, что у меня гарантированно раз в неделю или раз в 2 недели есть поддержка. Это очень очень важно, задача остановки и задача поддержки. Остальные вопросы я бы решала с терапевтом.
Елена Витчак: Хорошо, значит тогда переходим к личности как вот такой дефиниции. Сейчас есть модная тема личного бренда. Для меня личный бренд эта тема, подходящая для селебрити и все-таки в онлайн, а вот в рамках компании?
Евгения Овасапян: Когда я занималась фандрайзингом, я смотрела много на TED разных лекций. И одна лекция меня очень торкнула. Это была певица, панк-рокерша, Аманда Палмер. У нее безусловно есть очень крутой личный бренд. И Аманда рассказывала, как она собрала $2 млрд на свой альбом. Это очень внешне специфическая женщина, которая очень специфически поет. Она говорит, что, когда она была маленькой (ей было 20 лет), она стояла в Барселоне статуей, и выучила секрет. Очень простой. Первая история: тебе должно быть круто, тебе должно быть хорошо, ты должен классно стоять. И вот когда ты круто стоишь, мимо тебя идет толпа людей, эти люди никого не видят, они никого не замечают, в этой вот толпе ты должен увидеть живого человека. Если ты стоишь, тебе круто, ты видишь живого человека, и ты ему что-то даешь. «Я была бедная, у меня ничего не было, это были конфетки-цветочки. И эти конфетки-цветочки я человеку давала. Если ты есть, если ты видишь, если ты даешь людям, они безусловно тебя будут давать в обратку», — Аманда рассказывала про свою жизнь.
Она искренне делится со своими поклонниками всем, искренне рассказывает на всех своих страницах о том, кто она, что она, чем наполнена, во что верит. И вот это ее присутствие в жизни настоящее, и ее мостик с другими людьми, она правда живо интересуется ими: там кто-то в Огайо живет, кто-то в Массачусетсе. Очень смешную вещь говорит: «Если я захочу переночевать в каком-то незнакомом в штате, тут же сделаю в Твиттере пост и точно найду место. Если захочу концерт на тысячи людей, я тоже найду место, потому что люди видят тебя настоящую и готовы к тебе настоящей прикасаться, готовы очень много давать». Поэтому вопрос личного бренда — это два важных вопроса. Первое — как вытащить из себя себя, а вторая история — как научиться транслировать.
У меня родители художники. Я много лет думала, чем хороший художник отличается от плохого. И вот была в классном музее Пикассо в Барселоне, где я вдруг ярко это поняла. Первая комната — это детские работы, какие-то среднестатистические, второй зал очень интересный — он писал сына, умирающего с отцом, или отца сына, уже не помню кого, и работы параллельных сокурсников, то есть там примерно 20 работ одного сюжета. И тоже в общем пока непонятно, что Пикассо это Пикассо. И дальше залов 5 поисков: такой стиль, сякой и так далее. И потом находка своей трансляции, такой триумф. Вот мне кажется, если говорить про человека, все то же самое: ты должен понять, через какие коммуникационные методы, через какие слова ты можешь себя выразить. Но если выражать ничего, знаешь сколько их художников, которые блестящие техники, но им ничего сказать, что они заглянули в себя, а там страшно, перепугались и уже вторую часть забыли? А вот этот человек, который заглянул в себя, увидел да еще и попробовал миллион разных методов, через которые о себе можно миру рассказать. Их очень мало, и они становятся для меня брендами. И, конечно, за ними пойдет миллион людей. А если бренд — это про костюм или про запонки, тут мне не очень интересно. Кто ты и через что, через какие каналы коммуникации — дальше люди обязательно за тобой пойдут.
Елена Витчак: Этот вопрос мне в свое времени задала прекрасная Женя Волянская, очень ее люблю, она сказала: «Ты чем собираешься космос обогревать? Ты кто?». Этот вопрос меня поставил в абсолютный тупик, потому что я думала о нем очень долго, и СКОЛКОВО в этом смысле очень помогло. Программа «Лидеры как преподаватели», которая мне очень помогла. Я знаю, что это твоя идея, как ты это придумала, расскажи как это получилось.
Евгения Овасапян: Это очень смешная на самом деле история. Ко мне все время в СКОЛКОВО — я много лет здесь работаю — приходят разные люди, говорят: «Я хочу преподавать». Я говорю: «Пожалуйста». Дальше я ставлю человека в класс, и какая-то начинается катастрофа.
Елена Витчак: И мы понимаем, что между «хочу» и «могу» есть большая разница.
Евгения Овасапян: Да. Даже если человек очень хороший, качественный, у него большая история, это не гарантия успеха. И если честно, когда я начинала эту программу делать, у меня в голове была очень примитивная история. Наблюдая за большим количеством западных профессоров, я понимала, что у каждого из них срежиссированно его выступление: там есть четкая завязка, очень красивая. Например, у Гофи, он выходит очень красивый, импозантный мужчина, умнейший профессор лондонской бизнес-школы, но первое, с чего он начинает, — он медленно расстегивает пуговки на рукавах, потом медленно расстегивает пуговицу на шее, потом медленно снимает часы, и когда уже группа заворожено смотрит на этот стриптиз, он говорит: «А теперь расскажу вам про лидерство». Это срежиссированная штука. И дорогой профессор от дешевого, как я выяснила довольно давно, отличается тем, что, у кого шоу не срежиссировано, тот стоит сильно меньше.
У меня была примитивная задача на первой программе — это помочь людям увидеть, как делать правильную хорошую завязку, кульминацию, финал. Но выяснилось, что программа вообще про другое. Самое главное в ней — сместить фокус с себя — с прекрасного топа, чудесного, добившегося очень многого — на аудиторию. Что ты хочешь, чтобы с аудиторий произошло? Какую задачу образовательную ты перед аудиторией ставишь? Они с чем должны от тебя выйти? Вот этот разворот, на самом деле, очень сложный. В общем, все, у кого после этого получается, они эту развилку прошли, они поняли, что дело-то не в них или классе, а в ком-то другом. А вторая история — ведет программу, большую ее часть, Женя Каганеру, Женя классный западный профессор, который точно понимает то знание, которое ты генерируешь. Наши очень часто думают о том, что вот они участвовали в чем-то настолько уникальном, что ничего в параллель не происходило. На самом деле, в любой области происходит очень много всего, и, конечно, нужно проанализировать ту сферу, в которой ты живешь, работаешь, подняться наверх, спуститься в детали. И Женя дает возможность человеку поиграть с его предметом, серьезно в него посмотреть и сверху, и уйти в глубь. Вот. И третья история, что люди, которым хотят передавать знания, которые пришли в эту точку, им дико интересно друг с другом. Аудитории взрослая — 50+ я бы сказала, — и это люди, которым правда есть сказать. Мне самой очень интересно и здорово, и в октябре открываем новую группу.
Елена Витчак: Хорошо, тогда мостик. Насчет подрастающего поколения. Какой бы ты совет дала мамочкам и папочкам, которые хотят оставить учиться детей в России? Чем вообще мы можем помочь? Вот ты мама, которая видит всю палитру образовательную, европейскую и американскую, вообще весь мир видишь с точки зрения образования?
Евгения Овасапян: Ты знаешь, мне кажется, есть 2 фактора. Во-первых, есть две книги, которые мне кажутся очень крутыми и важными. Первая — это Вирджиния Сапгир, у нее есть такая книжка «Вы и ваша семья». А вторая книга — Петрановская «Теория привязанности».
Я вижу много-много людей в СКОЛКОВО, прям тысячи к нам приходят, и это много лет так. Определяющими являются две вещи: первое — уровень твоей самооценки, а второе — уровень твоей коммуникации. Все, что самооценку повышает, берем, и все, что позволяет тебе себя коммуницировать, оставляем.
Мои дети правда очень разные: Ариша, старшая дочка, она интроверт, и нужно дать ей возможность быть собой, так коммуницировать, как ей это удобно. Через онлайн она коммуницирует, через свои работы творческие и так далее. И нужно помещать ее в ту среду, в которой для нее комфортно. Я всерьез собиралась отправить ее в западную школу, но поняла, что для моей девочки будет тяжело жить в общежитии с другими детьми. Просто она этого не любит. И это стало решающим фактором, хотя мы всерьез обе с ней собирались с ней поехать в сеть UBC, которая очень мне нравится и кажется очень крутой. Вот мальчик у меня совершенно другой, поэтому пока совершенно не знаю, как это будет.
Ищем поддерживающую среду, ищем среду, которая повышает человеку самооценку, а не понижает. Ищем среду, которая дает детям право на ошибку. Мы видим с тобой кучу успешных людей, у которых нет никаких супердипломов, и наоборот. Мне кажется, это про совершенно другое — про внутреннюю свободу, про готовность рисковать, про готовность искать и так далее.
Есть еще одна, мне кажется, блестящая книга Малкольма Гладауэла «Гении и аутсайдеры». Он там дает очень крутое исследование. Знаешь, там он взял выборку хоккеистов и понял, что в Канаде в хоккей берут детей в определенный какой-то месяц, октябрь что ли. И получается, что кто-то приходит на полгода старше, чем другой. И дальше полгода огромная разница. Получается, что какие-то дети изначально хорошие, они растут крутыми, классными, лучшими, а какие-то не очень. Так вот среди чемпионов вот этих «не очень» нет. Если ты хочешь, чтобы твой ребенок состоялся и классно себя чувствовал, ты должен все время следить за той средой, в которой он находится. Если детский садик элитный, но его там не любят — забирай. Или если у тебя человек интроверт, то не нужно отправить его в театральную студию изучать сцену. Мне очень нравится фраза про то, что отличие русского образования от американского в том, что если у меня в России ребенок не успевает по истории, ему наймут учителя истории, а в Америке забудут про историю и наймут учителя по математике.
Елена Витчак: Сейчас подкину одну информацию, которая меня немного удивила. О том, что молодые люди начали водить своих детей к психотерапевтам. Ты веришь вообще, что это поколение настолько ранимое, что нужна психотерапия?
Евгения Овасапян: Знаешь, мне кажется, нам всем легче не заниматься детьми, куда-то их отводить, чем заняться своей жизнью и собой. Мне кажется, я вижу другую драму: я вижу детей, которые видят издерганных родителей, которые живут какой-то очень тяжелой жизнью. Они очень уставшие приходят домой, у которых вообще нет в жизни радости. Дети видят какую-то безрадостную группу. Мы приходим часто пустые домой. Вот все, что наполняет на работе, дико интересно, нам классно, у нас здесь интересная среда, а дальше мы приходим, и, мне кажется, важно подумать, что они [дети] видят. И, конечно, легче к психотерапевту ребенка отвезти, чем просто испечь печенье с ним и чтобы он увидел меня отдохнувшую. Мне иногда дети говорят интересную вещь, что если я веду программу четыре дня, то говорят, что я вообще без сил. Поэтому они даже не подходят ко мне. Возможен ли твой профессиональный рост, и при этом можешь ли ты остаться в нормальном состоянии для своих детей? Быть для них надежной базой. Быть тем местом, куда ему легко, а не вулканом, который может сорваться от каждый мелочи. Мне кажется, это куда важнее.
Елена Витчак: Немножко другой вопрос, немного отвлеку от этой темы. Ты в моем представлении прекрасный, шедевральный сейлз. Я знаю, что бизнес сейчас очень страдает по поводу очень компетентных людей, которые умеют продавать. Чтобы бы ты порекомендовала руководителем? Потому что коммерческий директор, по итогам 17-го, 18-го и 19-го года, одна из самых популярных вакансий.
Евгения Овасапян: У нас вчера был очень интересный завтрак с Cartier. К нам приезжал ведущий президент по HR, и ее спросили, какие самые сложные решения в ее жизни бывают. «Знаете самое сложное решение в моей жизни, когда наши крутые продавцы становится уже настолько крутыми, что они перестают чувствовать, что они сервис, а начинают чувствовать, что они сами есть The Star, и на этом все заканчивается». И каким бы крутым он ни был, его нужно снимать, нужно менять. И это было для меня очень интересно именно от Cartier услышать. Знаешь, мне кажется, что ты можешь классно и круто продавать, если ты понимаешь, что ты делаешь все для клиента. Если у меня есть клиент, я разверну нос СКОЛКОВО на 380 градусов. Если мой клиент хочет чего-то и этого нет, я придумаю как это добыть, потому что он мой бог, но это целая культура есть.
Мне повезло я работала в CBSD, с Денисом Хоплом. Это был выдающийся продавец от бога, и мы просто учились у него, и года три я была просто подмастерьем и видела, как он входит в контакт, видела, как он слушает людей, видела, как он дальше готов для них делать очень многое. Сервис — это очень тонкая настройка. Мне кажется, самая большая проблема — это кто клиент для коммерческого отдела. Для коммерческого часто генеральный директор и есть клиент.
Елена Витчак: Скажи, если мы разделим на две части вот эти звезды-stars, и мы с тобой видим это по бизнесу, когда люди действительно теряют систему координат. А есть вот эта, условно, малышня, совсем начинающие руководители, говорят: «Ну, как отбирать, какие вопросы задавать?». Ну пришел парень/девушка, хочет быть продавцом, некий опыт имеет. На что ты смотришь, когда берешь к себе людей в продажи?
Евгения Овасапян: Человек должен быть живым. Он должен любить жизнь, ему должно быть все интересно, у него должен гореть глаз, он должен быть просто жив. Люди часто уже уставшие идут с утра на работу, для продавца это странное свойство. Это должен быть человек, который зажигает, который зажигает других людей, за которым другие люди хотят идти, а дальше вторым номером он должен для своих клиентов раздвигать все мосты, которые внутри структуры существуют, и делать все, чтобы решать все их проблемы. У него должна быть высокая воля, и он должен быть живой. И тогда через лет через двадцать такой работы, он уже будет сам будет очень крутым, очень состоятельным, и вот тогда наступает момент возврата к Cartier. Хорошо, что дальше для него что нужно? Безусловно, он обладает скилами, но он может уже не захотеть, и тогда, мне кажется, эти люди должны передавать знания, нужно снимать их с текущей деятельности. И ко мне они идут на «Лидеры» преподавать.
Елена Витчак: Я недавно прочитала четыре вопроса, которые меня поразили в какой-то книге, что, когда ты смотришь на продавца в том числе, ты себе задаешь четыре вопроса: может ли он продавать, хочет ли он продавать, может ли он продавать здесь и хочет ли он продавать здесь. Меня как HR эти четыре вопроса прямо торкнули, потому что это действительно сочетание среды, характера, желания, силы воли и живости.
Евгения Овасапян: Знаешь, тут в продажах тоже очень интересная штука: что чем больше ты растешь и двигаешься, тем с более крупными клиентами ты начинаешь работать. Корреляция абсолютно прямая, чем круче ты — тем круче твои клиенты; чем круче твои задачи — тем круче проекты. Поэтому продажи это Sky is The Limit, можешь ли ты себя завести. У Рубена есть фраза, которую я очень люблю, что в каждом из нас есть атомный реактор, вопрос правильно его зажечь. А иногда он тухнет, гаснет, и тогда нужно найти способ зажечь его еще раз
Елена Витчак: Два вопроса у меня к тебе остались. Значит, вопрос предпоследний вот какой: ты много работаешь с собственниками, ты много делаешь корпоративных программ, и все, в общем, под заказы конкретного клиента. Что ты видишь, чтобы ты отметила, какие-то две вещи, которые тебя удивили, понравились, изумили, может быть, огорчили?
Евгения Овасапян: Я вижу очень крутых топов, которым все интересно, которые реально очень яркие и интересные и в которых жизнь не потухает, — если она у них потухает, они в СКОЛКОВО не оказываются, — которые мечтают своих людей подтянуть, дорастить и атомные реакторы поджечь. Нравится делать программы, если в результате программы люди начнут гореть и понимать, что да, есть обстоятельства, да, есть страновой фактор, да, есть экономика. Но если ты горишь и ты бежишь, у тебя горят глаза, то на самом деле все это на вторичном. Вот мне кажется самое главная штука — как вернуть человека в ресурсное состояние, как ему показать этот следующий шаг. Это вопрос уже не скилов, а готовности людей следующий шаг сделать. Мне кажется, что люди не понимают, что это социальный лифт сегодня , что образование — это социальный лифт. Никто тебе не мешает просто встать в рамках защиты своего проекта, и чтобы первое лицо тебя наконец увидело, но это опять, понимаешь, готовность человека к тому, чтобы быть увиденным, готовность встать и заявить свою позицию, готовность к обязательству и ответственности прилюдно. А в основном часто бывают такие, ну, скучающие, ковыряющиеся...
Елена Витчак: Недавно один из гостей сказал: «То, что я делаю, это же не я придумал, я стою на плечах великих». И мы поговорили о том, кто для него были великие люди. От тебя тоже прозвучало несколько ссылок на людей, которые очевидно из российского менеджмента, да и не только из российского. Кто для тебя «плечи великих»?
Евгения Овасапян: Рубен Варданян, он очень крутой, он невероятно интересный, невероятно масштабный. У него всегда есть следующий шаг, всегда большая задача, которую он решает, и, конечно, просто находиться в его поле — это большая удача. Мне очень нравится президент IMD, я познакомилась с ним десять лет назад, он был тогда профессором по управлению изменениями — харизма, мощь, энергия, интерес, драйв. Сьюзан Голсуорси — профессор, который ведет программу LIFT. Выдающийся человек, удивительный. Мне нравится Маршалл Голдсмит, несмотря на то, что он пишет какие-то смешные, примитивные книжки, но он чудесный и, конечно, держит аудиторию.
Меня сейчас закидают напоследок камнями, но я посмотрела документальный фильм «Быть Тони Роббинсом», и там технично разобраны четыре дня: что конкретно он делает, по какой технологии. И это очень интересно. Он профессионал, можно по-разному к его технологиям относиться, он может нравиться или не нравиться, но человек точно понимает, что он делает. Весь зал поделен на сектора, в каждом секторе отдельный коуч, и кажется, что он случайно выбрал из аудитории человека. Нет, все это большая работа, он понимает, какие группы людей он хочет подсветить. Он правда помогает людям. Эта программа — какая бы смешная или странная она ни была — она правда помогает. Поэтому мне кажется, если человек забирался на такой верх, это редко бывает шарлатанство. Обычно за этим большой профессионализм стоит.
Елена Витчак: На этом мы заканчиваем, и у нас в гостях была Евгения Овасапян, руководитель центра гуманитарных наук для бизнеса бизнес-школы СКОЛКОВО. Спасибо!
