В последние два года все чаще можно услышать мнения о востребованности и окупаемости бизнес-образования. Все началось с того, что в 2018 году в мире впервые за долгое время упал спрос на программу MBA. Это вызвало разговоры о кризисе во всей отрасли: падение тогда произошло только в США, но оно было настолько сильным, что нивелировало рост спроса в других регионах.
В этом году спрос восстановился. Директор департамента корпоративного обучения бизнес-школы СКОЛКОВО Денис Конанчук связывает это со спадом в мировой экономике. «В кризис спрос на бизнес-образование всегда растет, — говорит он. — Если человек теряет работу или чувствует, что рынок не растет, то он идет на МВА, чтобы с пользой провести это время и быть готовым, когда рост возобновится». По словам Конанчука, хороший диплом MBA обычно окупается за два-три года. Но что сейчас значит «хороший диплом» и при каких условиях он станет удачной инвестицией времени, сил и денег?
Ближе к рынку
Фокус программы должен совпадать с географией карьеры. Сейчас вместе с ростом значимости Азиатско-Тихоокеанского региона в мировой экономике растет спрос на программы, дающие возможность работать на рынках этого региона. Вслед за спросом растет и качество образования, в рейтинге пятидесяти лучших программ MBA сегодня двенадцать школ из АТР. У школы управления СКОЛКОВО есть партнерская программа с одной из них — бизнес-школой HKUST Гонконгского университета науки и технологий. «Программы HKUST в топе, потому что потом у тебя есть возможность трудоустроиться в континентальном Китае или Гонконге», — говорит Конанчук.
По его мнению, в ближайшие годы и десятилетия будут расти страны Шелкового пути, в том числе Китай и страны Средней Азии. На этих рынках есть устоявшиеся модели управления, и к работе на них надо готовить отдельно. Например, в Индии в силу огромной численности бедного населения компании работают по модели «скромных инноваций», когда надо делать очень дешевые, но качественные продукты. «Чтобы иметь возможность реализовать на этой территории свои проекты, надо понимать, как там работают люди, как функционирует экономика», — говорит эксперт.
Освоить культуру, в том числе бизнес-культуру, страны по учебникам и лекциям профессоров практически невозможно, поэтому бизнес-школы вводят выездные модули: «Надо побыть в этой среде, поговорить с людьми, которые там работают и руководят компанией, считать их культурный код и код управления».
«Хороший диплом»
Важным фактором окупаемости бизнес-образования всегда был и остается бренд школы. «Есть большая разница между школами из топ-100 и всеми остальными, потому что окупаемость зависит от репутации и узнаваемости бренда школы среди работодателей», — говорит он. При этом важно понимать, что в бизнес-школах есть не только индивидуальные дипломные программы, но и блок корпоративного обучения, где учатся не отдельные студенты, а целые компании, и от него в немалой степени зависит узнаваемость бренда. Бизнес-школа СКОЛКОВО, например, в этом году вошла в рейтинг пятидесяти лучших в мире по корпоративным программам.
Но мир и образование меняются так быстро, что сколь угодно престижная школа не может почивать на лаврах. В бизнес-образовании начали происходить грандиозные изменения. По мнению Конанчука, прежде всего школе надо учитывать следующие тенденции:
- обучение не только бизнес-навыкам, но и вещам, которые позволят человеку чувствовать себя лучше и лучше понимать, что происходит в мире в целом;
- форматы обучения меняются, образование становится непрерывным, и бизнес-школа — это образовательный Эверест во «втором трудоспособном возрасте» (с тридцати до пятидесяти пяти лет); также все большее значение приобретают онлайн- и blended-форматы, они требуют особого дизайна образовательного пути студента;
- персонализация — важнейший тренд везде и в бизнес-образовании тоже.
Что будет дальше?
«Первая тема, которая выходит сейчас на передний план в связи с пандемией, связана с персональной идентичностью и здоровьем человека, — говорит Конанчук. — У лидеров возникают вопросы, как сохранить здоровье себе и близким, от чего оно зависит, как научиться себя по-другому вести. Вторая тема связана с этическими вопросами: в этот кризис многие менеджеры вынуждены принимать особенно сложные решения и делать выбор между плохим и очень плохим». Принятие решений всегда было важной частью бизнес-образования, но именно на этические аспекты обращают внимание все больше.
Еще эксперт ожидает, что все более важной будет становиться тема экосистемы — и как бизнес-модели, и как формы партнерства. «Сейчас меняется сам характер конкуренции, — объясняет он. — Начинается война экосистем, и воевать будут не отдельные продукты, гаджеты или компании, а целые партнерские экосистемы, связанные с компанией-лидером. Это тема, которая по уровню востребованности будет такой же, как в последние годы цифровая трансформация или платформы».
Изменения коснутся не только тем, но и форматов. По мнению Конанчука, в будущем произойдет объединение онлайн- и офлайн-форматов. «Я бы назвал это фиджитальностью, от слова phygital, которое означает смешение физического и цифрового, — говорит он. — Лет через пять-десять в классе будет виртуально присутствовать аватар или голограмма профессора, а самого его там не будет. Но будет эффект полного присутствия и живого общения между всеми участниками образовательного процесса. Пандемия сформировала на это огромный запрос».
Формат бизнес-образования изменится и в связи с переходом к модели lifelong learning — непрерывного обучения в течение всей жизни. В ведущих бизнес-школах помимо традиционных дипломных программ есть большое разнообразие открытых курсов, на которые часто возвращаются люди, уже получившие степень MBA или EMBA.
Полноценный переход к новой модели обычно связывают с персонализированным подходом. В бизнес-образовании уже есть элементы индивидуального подхода вроде персональной обратной связи или менторов, которые работают с малыми группами или один на один, но превосходных цифровых решений пока нет. Денис Конанчук считает, что такое решение будет похоже на таргетинг в соцсетях, когда обработка больших объемов данных позволяет показывать пользователю ту информацию, которая может быть полезна именно ему. «Для меня персонализация — это выстраивание уникального индивидуального пути обучения каждого человека с учетом его целей, опыта, сильных и слабых сторон, — объясняет он. — Искусственный интеллект будет анализировать и предлагать несколько вариантов дальнейшего обучения. Это еще не готово, но я уверен, что лет через пять эта технология появится и станет массовой».
