05 августа 2020
Статья

Юлий Борисов: «Кризис — отличный повод задуматься, в верном ли направлении ты идешь»

Юлий Борисов, руководитель UNK project, выпускник ПРАКТИКУМ-6, рассказал нам о том, как именно все же проектируются кухни и детские для счастливых семей, почему важно выделять в рабочем расписании время на размышление, как формулирует свою глобальную цель, как в соответствии с ней выстраивает свою ежедневную стратегию, и почему в архитектурном бизнесе планирование на десятилетия вперед — не рабочее упражнение, а жизненная необходимость.
Юлий Борисов: «Кризис — отличный повод задуматься, в верном ли направлении ты идешь»

Кто такой предприниматель?

На мой взгляд, предприниматель — это человек, который видит новую нишу и создает инструментарий, чтобы другие могли в ней предоставлять людям услуги. Можно назвать это «делать добро». Когда предприниматель видит, что он создал такой инструментарий, он идет дальше делать что-то следующее, искать новые ниши и новые рынки.

Я не считаю себя классическим, серийным предпринимателем — потому что новых рынков не занимаю. Но я безусловно предприниматель, хоть и внутри своей отрасли. Я делал крупные шаги, но все они делались моими компаниями внутри архитектурной сферы. И каждый раз я менялся, каждые пять лет очень серьезно менялась повестка моего бизнеса. Сейчас, наверное, она опять поменяется.

Я столкнулся в детстве с необходимостью построить собственный дом. И оказалось, что эта ниша — голубой океан. Архитекторов, которые умеют строить частные дома, тогда вообще не было, потому что было мало такого типа недвижимости как «частный дом». Была дача, был многоквартирный дом, а коттедж — это было в новинку. И вот мне пришлось в девятом классе школы самому заняться этим вопросом.

Свой бизнес я начал, когда мне было 19 лет, с выставочных стендов на четырех квадратных метрах. Это тогда мало кто умел, такой был период. Потом вдруг все начали срочно делать ремонты квартир, потому что в девяностые годы все стали скупать коммуналки — и теперь понадобились люди, архитекторы, специалисты, которые могли с ними работать. Были архитекторы, которые строили большие здания и города советские, а вот этого не было, и никто не знал, как делать. И я этим занялся. Если так смотреть — то я предприниматель.

Потом открылся запрос на нишу элитных домов. Дальше стало ясно, что надо обустраивать сетевые магазины. Я делал «Азбуки Вкуса», «Глобус Гурмэ» и многие другие. Подобные проекты тогда тоже, как оказалось, в России почти не строили. Много делали иностранцы, но у нас все равно неплохо получалось, и мы туда вошли. Еще позже — появился запрос на современную качественную городскую архитектуру, старые проектные институты вроде «Моспроекта» потихонечку начали дряхлеть, открылись новые возможности, и мы двинулись туда. Два года назад я увидел нишу градостроительства: города устаревают, в Москве идет реновация, норма обеспеченности жилья на человека крайне низкая, двадцать квадратных метров (в Европе сорок, в Америке около шестидесяти). Возникло в стране понимание, что города надо перестраивать — мы занялись этим и до сих пор развиваемся в данной нише.

Мы улучшаем жизнь людей, проектируя здания

Я не вполне согласен с популярной формулировкой, что архитектура — высшее из искусств. Но, возможно, это одно из важнейших искусств для человека. Я архитектуру для себя определяю так: это функция расположения людей в пространстве. Люди живут, и это каким-то образом их жизнь организована в пространстве. Я, собственно говоря, занимаюсь тем, что организовываю различные деятельности людей — располагаю их в пространстве, оформляю в железобетонные фасады, в парковые аллеи. У хорошего архитектурного проекта должны быть образ и функция.

Что такое функция? Приведу пример. Допустим, люди могу проектировать квартиры, которые приводят к проблемам в семье. Кухни, на которых нельзя одновременно мужу и жене готовить и общаться. Детские, в которых ребенок не может продуктивно заниматься. Описано множество кейсов, как сделать правильные планировочные решения для того, чтобы в них жилось счастливее и лучше. Мы не можем изменить многое, но помочь людям жить в комфорте и условной физической гармонии — мы можем и знаем для этого соответствующие механизмы. Такие сценарии мы можем закладывать в свои проекты. И если общество через девелоперов, через инвесторов их воспринимает и реализует, то для нас это радость — мы видим, что мы сделали что-то хорошее в этом мире.

Что такое образ? Это впечатление. Когда мне говорят, что здание красивое — это для меня не похвала. Я не считаю, что всегда надо сделать красивое здание. Я считаю, что у здания должен быть образ. Это не то же самое, что построить «красиво». Есть безобразные здания, они не «некрасивые», у них нет образа. Понимаете, вот какая-нибудь хрущевка, она безобразная, потому что у нее просто нет образа. Они все одинаковые, люди не могут их идентифицировать, это пустые аватары. Здание с образом — это другое. Но для меня более важен разговор о том, как мы улучшаем жизнь людей через этот механизм архитектурного проектирования, строительства.

Из всех моих наград самая особенная — письмо от резидента жилого комплекса, который мы построили

У меня много наград — правительственные, профессиональные, и все они, конечно, по-своему ценны. Но, пожалуй, лучшей наградой было получить письмо от одного жителя нашего жилого комплекса в Ивантеевке. Это достаточно старый проект, и он получился симпатичным, прямо очень хороший, классный такой, настоящий кусочек Европы. И вот мы все построили — а потом я получил письмо от жителя.

Он архитектор, и он мне подробно, на страничку, написал благодарственное письмо — как пользователь и как профессионал. Объяснил, почему он там стал жить, поблагодарил меня и дал мне самую лучшую обратную связь. Описал все сценарии, которые мы закладывали в этот проект, и рассказал, что большинство из них действительно реализовались. Вот это была очень особенная для меня награда.

От архитектора к IT-специалисту — за одну неделю

У меня есть архитектура — это, допустим, мое призвание. Но важно самореализоваться и с помощью этого призвания что-то сделать хорошее для других людей. Мы все рано или поздно приходим к тому, что мы должны что-то дать людям, которые нас окружают, обществу. Для этого мне нужны были определенные механизмы. И, собственно говоря, своя компания — это просто определенный механизм, инструмент достижения больших целей. В связи с нужными запросами мои компании каждые пять лет достаточно сильно трансформировали, и мне надо было постоянно быть, скажем так, в авангарде знаний о том, как правильно их трансформировать — и под свои запросы, и под окружающие обстоятельства.

У меня был план выйти на международный рынок, мы начали делать соответствующие движения, но сейчас из-за пандемии этот план отодвигается на неопределенный срок. И я смотрю на текущие возможности: вот сейчас я сам, как айтишник, выстраивал весь свой офис по новой, дистанционно. То есть, я практически построил здание, только виртуальное. Со своими отделами, взаимосвязями, охраной и прочим — то есть я выступил как архитектор, только айти-архитектор. Неделю разбирался.

СКОЛКОВО Практикум — это глубинная работа с предпринимательским мышлением

В истории моего развития было три важных этапа. Первый — это общение с моим репетитором Андреем Владимировичем Мунцем в далекие девяностые. Он для меня стал, как сегодня это называют, настоящим коучем. Учил тайм-менеджменту, учил жизни. Именно он привил мне привычку задавать вопрос «зачем?» к любому действию и верно ставить цели.

Второй этап — институтские годы. Сначала Московский архитектурный институт: очень хорошая, последовательная классическая школа, основанная на копировании лучших образцов. На третьем курсе я выиграл грант и уехал учиться в знаменитую школу Bauhaus, а там уже были совершенно другие принципы, более современные. Люди учат друг друга сами: меньше копируют, больше размышляют, много делают руками. Когда приехал обратно через год, мне, конечно, было очень сложно уже вернуться в старую колею. Я продолжал сдавать институтские экзамены, но всерьез начал работать, потому что после такого мощного изменения сознания крайне сложно было вернуться в систему стандартного русско-советского образовательного процесса.

Третий этап — СКОЛКОВО Практикум. На тот момент я много чего изучил и прочитал, и на программу меня привело желание упорядочить свои знания. Но также хотелось ощутимых перемен. Был запрос на изменение сознания, изменение парадигмы мышления — и там я это получил. Там я чувствовал, как мозг начинает работать в десятки раз быстрее — с такой интенсивностью, пожалуй, я учился разве что на первых курсах института.

Во-первых, в процессе обучения все стандартные инструменты ведения бизнеса были систематизированы, еще раз прокачаны. Скажем так, я ввел себя в бизнес-тонус. Но это базовая вещь. А основное, конечно, это подспудный запрос, который я реализовал уже осознанно через инструменты, которые дал Практикум — это более ясное понимание того, что я хочу, зачем я занимаюсь своим делом и что хочу получить в итоге, к чему стремлюсь. Практикум позволил вынырнуть из текучки, еще раз задать себе эти вопросы, упорядочить их для себя и получить, скажем так, рекомендации и векторы движения в сторону того, как этого достичь.

Кризис позволяет задуматься. Верно ли ты все делаешь? Той ли дорогой идешь?

Еще пару недель назад никто из нас не мог представить, что прекратится авиасообщение почти во всем мире. Но это происходит. И если мы адаптивны, если верим в свою деятельность и нужность людям, то мы рано или поздно — да, с проблемами, да, с последствиями, но — придем к нужной нам цели. И это знание, кстати, в том числе было получено на программе СКОЛКОВО Практикум. Бизнес — это же оболочка. Важно, какая у тебя команда и как ты ей ставишь цели. Все остальное в моей области, например, достаточно легко трансформируется.

Вот мы, например, как раз на программе СКОЛКОВО Практикум разбирали кейсы вырезания цепочек производства, оптимизацию объемов потребления тех же офисов — собственно, я делал там проект на эту тему, разрабатывал такую архитектурную платформу. Это было еще в 2015 году. И вдруг сейчас я понимаю, что это у меня уже не то чтобы запрос, — теперь это практически жизненная необходимость. Я к тому, что в любом кризисе может открыться и, как правило, открывается окно возможностей.

Я прошел через три общеэкономических кризиса за свою жизнь. И первый совет такой: если вы любите и увлечены и верите в то, что вы делаете, то вы преодолеете все, что угодно. Я всегда, когда мне говорят, что задача невыполнима, хочу сразу уволить людей, потому что не бывает невыполнимых задач, бывает недостаточно ресурсов либо времени на них. В тридцатые года половину домов на Тверской сдвинули, и даже больницу вместе с пациентами, не вывозя их. Есть такой кейс. А у вас подъемные краны, лазерные рулетки, планшеты и куча технологий, — и вы говорите, что это нельзя сделать? Не верю.

В кризис то же самое. Сейчас — да, есть сложности. Но это задача, которую надо решить. Если вы точно уверены, что ее надо решать и вы не можете жить, ее не решив. А вот если вы чувствуете, что это не ваше предназначение, вам тяжело, не хочется, у вас нет драйва, тогда кризис — именно тот момент, когда пора задуматься: а в чем оно, ваше предназначение? Знаете, мне многие мои друзья, очень успешные и состоятельные люди, говорили: тем, что не любишь, можно заниматься от силы несколько лет. Дальше ты просто сдуешься. И это очень хорошо. Кризис — лакмусовая бумажка, которая позволяет задуматься: а правильно ли ты все делаешь? И нужной ли дорогой идешь?

О любимых проектах:

Бизнес-центр «Академик» на Вернадского. Это был большой проект, с которым долго никто не мог справиться. Участок стоял 20 лет, были проблемы архитектурные, градостроительные, юридические, командные — но удалось сдвинуть его с места. Мы делали его в кризис, но уже на финальной стадии поняли, что расчет был верным — и наш, архитектурный, и клиента. Началась гонка за то, чтобы в него вселиться, он был успешен и коммерчески, и в профессиональной среде, — а это очень серьезный показатель на таком насыщенном рынке, как бизнес-центры в тот момент. Хотелось бы, чтобы каждый проект был похож на этот. На нем сложилась редкая слаженность команды, получилось, как у Королева, у которого даже уборщица, подметая, вносила свой вклад в постройку ракеты.

Дворец водных видов спорта в «Лужниках» — он мне особенно дорог тем, что я живу совсем рядом — это практически у меня во дворе, и я смотрю на него каждый день. Но главное, конечно, что это была уникальная возможность и беспрецедентно сложный, необычный объект. По внутренней компоновке это здание — практически как огромный айфон. Сложная задача, месяцы убеждений и презентаций, сроки, ограниченные чемпионатом по Футболу. Как и на любом крупном госзаказе, основная сложность была в том, чтобы учесть многочисленные интересы участвующих в проекте сторон. (В этом, кстати, очень помогли теоретические знания и практические занятия, бизнес-игры, которые нам давали в рамках Практикума). «Лужники» стали очень серьезной школой для всей команды.

(0)
(0)

Читайте также

Мы используем файлы cookie чтобы сделать сайт еще удобнее для Вас. Оставаясь с нами, вы соглашаетесь на обработку файлов cookie