О том, как преодолеть ценностные разрывы и способствовать развитию страны, известные экономисты, предприниматели и эксперты говорили в рамках онлайн-проекта «Антихрупкость» бизнес-школы СКОЛКОВО.
Преодоление негатива и скепсиса
Алексей Анищенко, советник Центра управления благосостоянием и филантропии бизнес-школы СКОЛКОВО: В этом году частный капитал в России празднует свое 30-летие — с 1991 года прошло уже 30 лет. При этом, по оценкам СКОЛКОВО, в России более 250 тысяч семей, владеющих капиталом более чем в $1 млн. Концентрация богатства высока, бóльшая часть капиталов контролируется их создателями.
Но что остается более или менее неизменным — так это скептическое и местами даже негативное отношение общества к обеспеченным, состоятельным людям. Бизнес-школа СКОЛКОВО выяснила, что думают россияне о благосостоянии и о богатых людях, а заодно и о качествах, которыми необходимо обладать, чтобы стать одним из них.
Хорошая новость в том, что более половины опрошенных считают знания и ум необходимыми для достижения богатства. Но при этом треть придерживается мнения, что для богатства нужны беспринципность и эгоизм. Люди часто называют какое-то негативное качество, перечеркивающее положительные, — например, ту же беспринципность, готовность идти по головам и так далее.
Исследование показало, что россияне не видят положительной роли или положительного влияния богатых людей на развитие экономики вообще. С утверждением «Деятельность богатых людей способствует развитию экономики» в рамках нашего опроса совершенно согласны лишь 28 % респондентов. Каковы причины и что с этим можно поделать?
Антон Семенов, гендиректор «Белой Дачи»: Слово «богатых» специально использовали, чтобы было больше триггеров для разговоров. Лучше называть их лицом общества, ведь те, кто преуспел, — это двигатели экономики и созидатели.
Виктор Семенов, глава набсовета «Белой Дачи», экс-министр сельского хозяйства России: Богатых не любят нигде. Посмотрите, какая у нас была философия последние 100 лет — «день твой последний приходит, буржуй!». И сегодня у нас только в отдельных, эксклюзивных случаях с экранов говорят о бизнесменах что-то приличное.
Для простых людей спекулянт — это жулик, а предприниматель — это тот же спекулянт, потому что честно невозможно стать богатым. Это штампы, и путь к правильному отношению общества к предпринимательству будет у нас долгим...
Но не надо слишком драматизировать картину. По опросам, до 40 % молодых людей готовы стать предпринимателями. Это для нас огромные цифры. Если бы государство создало программу поддержки доброго имени предпринимательства, ситуация непременно стала бы на порядок лучше.
Алексей Анищенко: А нужно ли нам менять образ владельца капитала? И важно ли его менять? Может быть, ну и что, что общество к нам так относится?
Рубен Варданян, соучредитель и зампред международного попечительского совета бизнес-школы СКОЛКОВО: Динамика позитивная. В основе рыночной экономики частная собственность, и должно прийти понимание, что она неприкосновенна и является важным элементом долгосрочного развития страны. Кроме того, одна из важнейших вещей — это передача из поколения в поколение не только или не столько денег или богатства, но и традиций, ценностей. У нас это было прервано в 1917 году, сто лет назад — была государственная собственность. А сейчас смешанная модель: кроме государственных, есть и частные компании. И осознание того, что это реальность и мы будем так жить и дальше, — важный элемент стабильности и развития страны.
С другой стороны, у людей общее такое отношение, что «все воры». Нам надо работать и объяснять многие базовые вещи: бизнесмены бывают разные и создают богатство за счет разных видов деятельности. Богатство не формируется только лишь через один механизм — это происходит по разным каналам, у которых свои правила, проблемы, и отношение к ним очень разное. Есть люди, которые в 1990-х получили активы, не создавая их, а просто вовремя воспользовавшись ситуацией, но есть и те, кто создавал бизнесы с нуля.
Еще одна часть вопроса про отношение к богатству — что с ним делается, как оно будет перераспределяться: следующему поколению, через передачу в благотворительные проекты, чтобы оставить после себя след. Сейчас, например, многие не помнят, каким бизнесом занимался Третьяков, но все знают, что он оставил нам Третьяковскую галерею. Это хороший пример того, как можно сохранить о себе память не за счет размера состояния или позиции в списке Forbes, а благодаря правильно воспитанным детям, через дела.
В ближайшие 10 лет у нас произойдет серьезная смена ментальности, и появятся люди нового поколения. Уверен, что мы выбрали верное направление движения общества.
Алексей Анищенко: Эти изменения уже начинают происходить сейчас? Или они будут происходить через 10 лет?
Рубен Варданян: Они уже начали происходить и будут происходить впредь. Но успешные истории обычно дольше формируются, чем негативные. Это тоже надо понимать. Успешные истории у нас уже есть — например, «Яндекс», «Лаборатория Касперского», «Магнит» и другие компании. Отношение к ним позитивное или менее негативное, чем к известным ресурсным компаниям. Будем надеяться, что появятся «единороги», их будет становиться больше, и это, конечно, поменяет отношение.
А как не в России?
Ксения Трифонова, директор по коммуникациям бизнес-школы СКОЛКОВО: Говоря об имидже и отношении к владельцам капиталов, к состоятельным людям, хочется взглянуть на международную картину, потому что мы понимаем кульбиты нашей истории и российской повестки. Только ли в России такая специфика недоверия и предвзятого отношения к состоятельным людям или это общемировая ситуация?
Рубен Ениколопов, ректор Российской экономической школы: Богатых везде недолюбливают, если брать в целом. Но, конечно, специфика есть, потому что у нас это более ярко выражено по нескольким причинам.
Частично это связано с наследием 1990-х, то есть родовые травмы все-таки есть. Если взять первые десять позиций списка Forbes — это люди, ассоциирующиеся с активами, созданными до них, но, если разбираться, они вложили много своего труда, чтобы эти активы развить. Однако в общественном мнении это все равно не «Яндекс» или «Магнит», то есть это люди, не создавшие компании с нуля, а получившие существовавшие до них активы, и это накладывает некий негатив.
Вторая вещь — неравенство по доходам и богатству. В России оно зашкаливающее даже по мировым меркам, его уровень необычайно высок. И это особенность, которая, безусловно, накладывает отпечаток на отношение общества. Чем больше неравенства, тем больше негатива люди испытывают к богатым. Тут, кстати, к сожалению, положительной динамики нет, ведь за последние 5 лет доля миллионеров у нас выросла, а располагаемые доходы населения упали на 10 %. У нас неравенство только растет, и это нездоровая тенденция. Россия выделяется тем, что эти эффекты сильнее, чем в других странах.
Опросы по поводу отношения к богатству в Америке и Европе показывают различную картину в части того, как люди воспринимают элемент случайности или удачи и долю «заслуженности» в появлении богатства. В США бóльшая часть респондентов считает, что богатые заслужили свое положение, а удача играет меньшую роль. В Европе гораздо больше людей склоняется к тому, что важна удача, а значимость собственных усилий отходит на второй план. Россия в этом смысле более европейская страна, но есть положительный момент: молодые гораздо чаще считают, что богатство надо заслужить и это не просто удача.
Конечно же, во всем мире и в России основная дилемма — заслужили ли богатые это богатство собственным трудом, или это была удача, что-то вроде «оказаться в нужное время в нужном месте» или «родиться в нужной семье».
Алексей Анищенко: А есть ли примеры стран, которые смогли пройти эту трансформацию отношения к богатым за те же 30 или 40 лет, что и Россия? Есть ли нам на кого равняться?
Рубен Ениколопов: Честно говоря, нет. Например, в Америке сейчас совершенно другое отношение к богатым, чем было в конце XIX века. Но эти общественные изменения происходили даже не сто лет. Поведение богатых людей постепенно менялось: если изначально они отличались ярким потреблением, затем филантропические усилия и вложения в долгосрочное развитие постепенно изменили отношение к ним общества.
Процесс изменения восприятия идет медленно и требует участия всех, в том числе и государства. Если говорить про Америку, есть разные интерпретации, но развитие трастов и усиление антимонопольного регулирования в начале XX века, когда государство не давало богатым слишком влиять на политику, тоже сыграли свою роль.
План преемственности
Ксения Трифонова: Раз уж мы говорим о больших отрезках времени, необходимых для формирования позитивного образа владельцев капитала, нельзя обойти тему преемственности. Почему важно задумываться о преемственности и планировать ее? Что это дает владельцам капитала? И нужен ли какой-то детальный или недетальный план?
Рубен Варданян: Преемственность важна, потому что мы приходим в мир голыми и уходим голыми, ничего с собой забрать не можем. Единственные две вещи, которые мы оставляем после себя, — это память и наши дети. Память — важный элемент, и многие задумываются о том, что после себя оставят. К 65 годам большинство бизнесменов, в основном мужчин, начинают думать о наследии, благотворительности — происходит всплеск этих размышлений, потому что дети выросли, заработать больше не удастся и хочется сделать что-то хорошее, ведь в жизни есть вещи поважнее количества нулей на банковском счете.
Возникает необходимость пошаговой передачи бизнеса, а это непростая вещь — не всегда дети хотят этим бизнесом заниматься. Мы знаем прекрасно, что дети не хотят заниматься бизнесом. Есть примеры передачи из поколения в поколение, но они редки. Одна из возникающих задач — как передать не только бизнес, но и философию, свои ценности. Преемственность — это шире, чем просто бизнес и деньги.
Алексей Анищенко: В России у нас на самом деле сейчас первое или второе поколение владельцев капитала, у которых есть что передавать…
Рубен Варданян: Это правда, ведь три поколения назад у нас ничего не было!
Алексей Станкевич, управляющий директор Phoenix Advisors: Многие наши собственники глубоко погружены в операционное управление своим бизнесом и строили его так, что большинство процессов завязано на их личности, и в свободе выбора они сильно ограничены.
Планирование преемственности — это не только и не столько планирование передачи собственности на акции или доли, какие-то юридические инструменты, завещание, сколько вопрос передачи отношения к рискам, отношений с государством, с сотрудниками, контрагентами.
Передача социального капитала, комплекса отношений, связанных с собственностью, — это самый сложный вопрос, который требует долгой и вдумчивой проработки, в первую очередь со стороны самих собственников. Бизнес и есть во многом человеческий капитал, и его, конечно, передавать гораздо сложнее, чем материальные активы.
Юлия Колбасова, эксперт по воспитанию наследников, основатель Almanax Education (Лондон): На этапе формирования бизнеса или капитала обычно много времени уделяется тому, как его защитить от внешних воздействий, конкуренции и оптимизировать налоговую базу. Но в своей работе я замечаю, что охранять капитал, как бы странно и жестоко это ни звучало, надо от собственных детей. И чтобы эта угроза не возникла под боком, нужно уделять наследникам и преемникам время.
Я, конечно, с огромным уважением отношусь к людям, которые при жизни смогли создать что-то выдающееся, но воспитать преемника — это гораздо сложнее и требует огромных усилий.
Алексей Анищенко: Как начинать воспитывать и готовить преемника? По своему примеру? Многие водят детей с собой и показывают, как работают, чтобы пробудить мотивацию. Или есть что-то другое? Насколько пример полезен?
Юлия Колбасова: Через личный пример — это может получаться, но не у всех. Важно не просто воспитывать чувство долга, потому что это иногда в какую-то «долговую» яму вгоняет детей, а именно чувство служения. Тогда ребенок может выбрать самоактуализацию или карьеру в любой другой индустрии, попробовать себя, а впоследствии вернуться и взять на себя какую-то инициативу — может быть в семейном фонде, а уже по мере взросления, в 35—40 лет, перенять и бразды правления. Это очень тонкая вещь, которую нужно воспитывать.
Много раз была свидетелем того, как дети искренне пытаются узнать у родителей, у создателей бизнеса или капитала, что-то про доли, про передачу, какую роль они могут играть. А родитель, как правило, это отец, который не готов к пенсии, яростно защищается от этих вопросов. Но прозрачность должна присутствовать. Я всегда за веру в детей. Иногда я задаю родителям провокационный вопрос: а верите ли вы, что ваш ребенок, ваш наследник, когда-то станет лучше, чем вы? Это заставляет их глубоко задуматься.
Алексей Станкевич: Из опыта общения по поводу подготовки преемников: существует излишнее разделение тем воспитания преемников состояния и их подготовки, выбора, с какого возраста начинать их готовить. Мы несколько переусложняем вопрос, отделяя воспитание счастливых или несчастных детей владельцев капитала от любого вопроса воспитания детей.
Антон Семенов: Нет возраста, с которого надо воспитывать преемника…
«Правильные» отрасли: стереотипы и перспективы
Алексей Анищенко: На образ владельца капитала влияет стратегия, которую он выбирает для развития своего бизнеса. Опрос Центра управления благосостоянием и филантропии СКОЛКОВО показывает, что в России люди связывают возможность достижения богатства с финансовым сектором, госслужбой, а также с разведкой и добычей полезных ископаемых. При этом очень интересно, что IT/телеком где-то в середине списка приоритетов респондентов. Эта пропорция должна измениться или меняется уже сейчас?
Рубен Варданян: Конечно, она будет меняться в результате трансформации нашего общества. Уже сформировавшееся богатство будет перетекать в другие области. Многое будет переходить в недвижимость, еще больше людей будет уходить в сельское хозяйство, в разы вырастет все, что связано с медициной, интересные новые истории появятся в науке и образовании. IT и телеком имеют намного больше перспектив, потому что там возникает возможность креативить, создавать какую-то новую стоимость на стыках через сочетание несочетаемых вещей. Культура и искусство частично тоже.
Я глубоко убежден, что через 20, даже через 10 лет мы посмотрим на этот список приоритетных для россиян профессий, и он будет совсем другим.
Ксения Трифонова: В каких сферах сейчас можно зарабатывать деньги, стоит зарабатывать деньги и где можно будет это делать в будущем?
Рубен Ениколопов: Все, что связано с технологиями и где ценится человеческий талант и креативность, скорее всего, будет гораздо больше работать. Совсем богатыми люди обычно становятся в тех индустриях, где есть какая-то отдача от масштаба, где большие фирмы получают конкурентные преимущества. Все, что связано с цифровыми технологиями и IT-секторами, обладает этими свойствами, поэтому там становятся очень богатыми людьми. Мы наблюдаем это на примере Америки. И в будущем эта тенденция будет только усиливаться.
Тем не менее нельзя гарантировать, что богатым станете именно вы. Тут уже все зависит от таланта, усилий и так далее. В этих индустриях кто-то достигнет богатства, но желающих, естественно, больше, чем богатых, поэтому недостаточно просто выбрать нужную индустрию.
Конечно, богатым можно стать в любой из индустрий, но количество богатых людей будет существенно меняться прежде всего за счет тех сфер, что связаны с человеческим капиталом и креативностью.
Рубен Варданян: Мы все говорим про богатство в виде денежных единиц, и сейчас единственный механизм измерения успеха — это материальное богатство. Но уже начался процесс поиска других оценок эффективности и измерителей успешности. Отрасли будут меняться, но иным станет и само отношение к богатству, к среднему классу, к материальным ценностям, которыми ты сейчас должен владеть, чтобы показать свою успешность.
Рубен Ениколопов: Сейчас серьезно обсуждается вопрос о том, что ВВП измеряется неправильно. Например, бесплатный поиск Google или «Яндекса» создает больше богатства, чем многие индустрии, а при этом формально по статистике его вклад в ВВП равен нулю, потому что это бесплатная услуга. Так что и с этим тоже будут связаны большие изменения.
Ксения Трифонова: Мы упомянули сейчас, обсуждая перспективные сектора и индустрии, то, как усложняется ведение бизнеса в них. А какие компетенции нужно развивать у детей, чтобы они не только успешно приняли бизнес, стали преемниками, но и продолжили двигаться дальше, разбираясь во всех этих новшествах, которые появляются с бешеной скоростью?
Юлия Колбасова: С ними должна «случаться жизнь», и чем больше ее случается, тем больше формируется навыков будущего: адаптивности к любым ситуациям, того самого креативного мышления. Нужно создавать детям возможности, когда они бóльшую часть любых своих бытовых проблем решают сами. Конечно, при этом стоит за ними наблюдать.
Коммуникация — это вообще всегда на первом месте. Если позволять детям самим решать и самим договариваться, то с коммуникацией у них не будет никаких проблем. Это основное. Финансовая грамотность с детства.
Проекты «вдолгую»
Ксения Трифонова: С точки зрения этики правильно ли запускать долгосрочные благотворительные программы и проекты, или эффективнее направлять все доступные ресурсы на решение острых социальных вопросов здесь и сейчас?
Рубен Ениколопов: Это зависит от целей и личных предпочтений самого благотворителя — если вы хотите долгосрочной памяти о себе, то, конечно, надо вкладывать в долгосрочные проекты, потому что у всех перед глазами пример Третьякова. Так что тут нет правильного ответа.
Алексей Анищенко: Будет ли появление таких проектов положительно влиять на образ владельца капитала? Есть ли здесь какая-то корреляция?
Рубен Ениколопов: Появление как минимум критической массы долгосрочных проектов очень важно, потому что в России недостаточный горизонт планирования, очень краткосрочны все решения — это большая проблема, наряду с недоверием. Одна из критичных проблем. Поэтому любые инициативы, расширяющие горизонт планирования, заставляющие нас думать далеко вперед, действительно меняют общество, меняют способ мышления.
Рубен Варданян: Очень важный элемент — создание доверия через повышение прозрачности и преодоление закрытости бизнеса, в том числе искусственной закрытости. Это поможет в преодолении негатива.
Антон Семенов: Если мы хотим что-то изменить, это может получиться только «вдолгую». И давайте делать дела не для того, чтобы нас куда-то записали или помнили. Это звучит немножко корыстно. А просто делать добро на всей Земле…
