Почему у цифровизации есть противники
Есть две категории противников цифровой трансформации. Первая спрашивает, в чем выгода, вторая говорит о том, что цифровизацию сложно обосновать экономически. И это действительно скорее прыжок веры, нежели продуманное, выверенное и математически обоснованное решение менеджмента. Вообще во многом предпринимательство – это прыжок веры, развитое бизнес-чутье. Иногда нужно доверять собственной интуиции, потому что далеко не все возможно просчитать.
Есть еще одно интересное возражение – «это не соответствует нашей миссии, нашей бизнес-модели». Но пока какой-то люксовый бренд развивается в такой парадигме, которая не дает ему идти на дробление и создавать продукт как сервис (что позволяет цифровизация), это не значит, что конкуренты этого не сделают. Например, сейчас Porsche и Cadillac сдают свои машины в аренду. Louis Vuitton в свое время отказался от такой модели, но появился стартап, который покупает сумки LV и сдает их в аренду.
Иногда цифровизации сопротивляется сектор среднего менеджмента. Поскольку цель любой трансформации – увеличить эффективность, то скорее всего придется сократить персонал, а значит, мидл-менеджер будет руководить меньшим числом людей, что грозит снижением зарплаты. Это чисто психологический барьер, но и он порой возникает, так что к этомe стоит быть готовым.
Каким отраслям трудно перейти на «цифру»
В плане перехода на цифровые рельсы пока тяжелей всего приходится промышленности, потому что это масштабные процессы, крупные физические активы и, соответственно, большие риски. Потому что преобразования с равной степенью вероятности могут привести как к неуспеху, ошибкам и, возможно, авариям, так и к выгоде для бизнеса. Металлургия, энергетика, нефтяная отрасль в определенном смысле могут быть неповоротливыми именно потому, что изменения масштаба деятельности могут привести к существенным разрушительным процессам внутри компании.
Безусловно, тем компаниям, которые изначально были цифровыми, проще осуществлять полный переход. Однако очень сложно сочетать желание быть одновременно цифровой компанией и физической. Например, физический ритейлер и онлайн-магазин, пусть даже с таким же спектром товаров, имеют разные структуру и процессы. Например, у онлайн-ритейлера тоже есть кассовые аппараты, но это интернет-эквайринг. То есть это два совершенно разных настроенных бизнес-процесса, а по физическим активам они могут быть равнозначны.
Очень сложно физической компании попытаться рядом с собой создать цифрового двойника, это фактически означает удвоить затраты при непонятном выхлопе для основного бизнеса.
Вообще у разных компаний могут быть разные препятствия при переходе на новую цифровую модель: у кого-то риски, у кого-то просто невозможно планировать модели, у кого-то есть рыночные инвесторы, которые просто не понимают, в чем смысл преобразований.
Заменят ли нас «роботы»
Цифровизация вызывает страх, что миллионы людей останутся безработными и увеличится социальный разрыв. Это проблема и мировой, и российской экономики, она порождает ощущение неравенства в обществе. Однако я очень оптимистично смотрю на перспективы, потому что люди всегда переучивались и всегда находили нишу.
Возможно, нужны будут усилия государства в помощи и адаптации, но с учетом дефицита рабочей силы в России рынок точно вберет в себя освободившиеся где-то ресурсы. Например, в России около 7–8 миллионов водителей из около пример 60–70 миллионов работоспособного населения. Если 10% этого населения вытеснят беспилотные автомобили, то это все равно будет происходить постепенно, во-первых, и эти 7 миллионов не окажутся без работы, поскольку у нас самая низкая безработица, во-вторых. Отрасли, которые испытывают жуткую нехватку персонала, абсорбирует в себя эту избыточную рабочую силу.
